Что подразумевается под термином «катынское преступление»? Термин является собирательным. Речь идёт о расстреле около двадцати двух тысяч поляков, которые до этого были в разных тюрьмах и лагерях НКВД СССР. Трагедия случилась в апреле-мае 1940 года. Были расстреляны польские полицейские и офицеры, которых взяла в плен Красная Армия в сентябре 1939 года.

Арестанты Старобельского лагеря были убиты и похоронены в Харькове; узники Осташковского лагеря были расстреляны в Калинине и похоронены в Медном; а заключённых Козельского лагеря расстреляли и захоронили в Катынском лесу (около Смоленска, на расстоянии двух км от станции Гнездово). Что касается арестантов из тюрем западных областей Белоруссии и Украины, то есть основания предполагать, что их расстреляли в Харькове, Киеве, Херсоне, Минске. Вероятно, и в прочих местах УССР и БССР, которые до сих пор не были установлены.

Катынь считается одним из мест расстрела. Это символ казни, которой были подвержены вышеперечисленные группы поляков, поскольку в Катыни и обнаружили могилы польских офицеров (в 1943 году). В течение следующих 47 лет Катынь была тем единым установленным местом, где было найдено массовое захоронение жертв.

Что предшествовало расстрелу

«Пакт Риббентропа-Молотова» (договор о ненападении между Германией и СССР) был заключён 23 августа 1939 года. Наличие в пакте секретного протокола свидетельствовало о том, что эти две страны разграничили сферы своих интересов. К примеру, СССР должна была достаться восточная часть довоенной Польши. А Гитлер с помощью этого пакта избавился от последней преграды перед тем, как напасть на Польшу.

1 сентября 1939 года началась Вторая мировая война с нападения нацистской Германии на Польшу. Во время кровопролитных боёв польской армии с агрессором произошло вторжение Красной Армии (17 сентября 1939 года). Хотя Польша подписывала с СССР договор о ненападении. Операция красноармейцев была объявлена советской пропагандой как «освободительный поход в Западную Белоруссию и Западную Украину».

Поляки никак не могли предвидеть того, что на них нападёт ещё и Красная Армия. Кто-то даже считал, что советские войска были введены, чтобы бороться против немцев. Из-за безвыходного положения Польши в той ситуации польскому главнокомандующему ничего не оставалось, кроме как издать приказ не воевать с советской армией, а оказывать противодействие только при попытке врага разоружить польские части.

В итоге с Красной Армией боролись лишь некоторые польские части. В конце сентября 1939 года советские солдаты взяли в плен 240-250 тысяч поляк (среди них офицеры, солдаты, пограничники, полицейские, жандармы, тюремные стражи и так далее). Обеспечивать столько пленных едой было невозможно. По этой причине после того, как прошло разоружение, некоторые унтер-офицеры и рядовые были отпущены домой, а оставшиеся были переданы в лагеря военнопленных НКВД СССР.

Но и в этих лагерях оказалось слишком много заключённых. Потому многие рядовые и унтер-офицеры оставили лагерь. Те, кто жили на территориях, захваченных СССР, были направлены домой. А кто были из территорий, оккупированных немцами, согласно договорённостям были переданы Германии. СССР были переданы захваченные в плен немецкой армией польские военнослужащие: белорусы, украинцы, жители территории, отошедшей к СССР.

Договорённость про обмен коснулась и гражданских беженцев, которые оказались на территориях, занятых СССР. Люди могли обратиться в немецкую комиссию (таковые действовали весной 1940 года на советской стороне). И беженцам разрешалось возвращаться на постоянное место жительства на польской территории, которую заняла Германия.

В плену Красной Армии остались унтер-офицеры и рядовые (примерно 25000 поляков). Однако узники НКВД включали не только военнопленных. Были проведены массовые аресты из-за политических мотивов. Пострадали члены общественных организаций, политических партий, крупные землевладельцы, промышленники, коммерсанты, нарушители границ и прочие «враги советской власти». До того, как выносились приговоры, арестованные на протяжении месяцев были в тюрьмах западной БССР и УССР.

5 марта 1940 года Политбюро ЦК ВКП(б) решило расстрелять 14700 людей. В это число входили чиновники, польские офицеры, помещики, полицейские, разведчики, жандармы, тюремщики и осадники. Также было решено уничтожить 11000 заключённых из западных областей Белоруссии и Украины, которые якобы были контрреволюционными шпионами и диверсантами, хоть на самом деле это было не так.

Берия, нарком внутренних дел СССР, написал записку Сталину, что всех этих людей следует расстрелять, ведь они – «закоренелые, неисправимые враги советской власти». Это и послужило окончательным решением Политбюро.

Расстрел пленных

Польские военнопленные и заключённые были казнены в апреле-мае 1940 года. Пленных Осташковского, Козельского и Старобельского лагерей отправили этапами по 100 человек под командование управлений НКВД соответственно в Калининской, Смоленской и Харьковской области. Людей расстреливали по мере того, как прибывали новые этапы.

В то же время расстреливали узников тюрем в западных областях Белоруссии и Украины.

Те 395 пленных, которых не включили в расстрельное предписание, были отправлены в Юхновский лагерь (Смоленская область). Позже они были переведены в Грязовецкий лагерь (Вологодская область). В конце августа 1941 года заключённые формировали Польскую армию в СССР.

Через короткое время после расстрела военнопленных НКВД провёл операцию: в Казахстан были высланы семьи репрессированных.

Последствия трагедии

На протяжении всего времени после случившегося ужасного преступления СССР старался сделать всё возможное, чтобы свалить свою вину на немецкую армию. Якобы это немецкие солдаты расстреляли польских пленных и заключённых. Пропаганда работала вовсю, находились даже «доказательства» этого. В конце марта 1943 года немцы совместно с Технической комиссией Польского Красного Креста эксгумировали останки 4243 убитых. Комиссия смогла установить имена половины из погибших.
Однако «катынской ложью» СССР являются не только его старания навязать всем странам мира свою версию случившегося. Коммунистическое руководство тогдашней Польши, которое поставил к власти Советский Союз, также вело эту внутреннюю политику.
Только по прошествии полвека СССР взял вину на себя. 13 апреля 1990 года опубликовали заявление ТАСС, в котором речь шла о «непосредственной ответственности за злодеяния в Катынском лесу Берии, Меркулова и их подручных».
В 1991 году польские специалисты и Главная военная прокуратура (ГВП) провели частичную эксгумацию. Окончательно установили места захоронения военнопленных.
14 октября 1992 года Б. Н. Ельцин обнародовал и передал Польше доказательства, подтверждающие вину руководства СССР в «катынском преступлении». Очень многие материалы расследования до сих пор остаются засекреченными.
26 ноября 2010 года Госдума, несмотря на противодействие фракции КПРФ, решила принять заявление о «Катынской трагедии и её жертвах». Этот случай в истории был признан преступлением, на совершение которого было прямое указание Сталина и прочих руководителей СССР.
В 2011 году официальными лицами России было сделано заявление о готовности рассматривать вопрос, касающийся реабилитации жертв трагедии.

(в основном пленных офицеров польской армии) на территории СССР во время второй мировой войны.

Название произошло от небольшого поселка Катынь, расположенного в 14 километрах к западу от Смоленска, в районе железнодорожной станции Гнёздово, вблизи которого впервые были обнаружены массовые захоронения военнопленных.

Как свидетельствуют переданные польской стороне в 1992 году документы, расстрелы производились в соответствии с постановлением Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 марта 1940 года.

Согласно выписке из протокола №13 заседания Политбюро ЦК, к расстрелу было приговорено более 14 тысяч находившихся в лагерях и 11 тысяч заключенных в тюрьмах западных областей Украины и Белоруссии польских офицеров, полицейских, чиновников, помещиков, фабрикантов и других "контрреволюционных элементов".

Военнопленных из Козельского лагеря расстреляли в Катынском лесу, неподалеку от Смоленска, Старобельского и Осташковского - в близлежащих тюрьмах. Как следует из направленной Хрущеву в 1959 году секретной записки председателя КГБ Шелепина, всего тогда было убито около 22 тысяч поляков.

В 1939 году в соответствии с пактом Молотова-Риббентропа Красная Армия перешла восточную границу Польши и советскими войсками в плен были взяты, по разным источникам, от 180 до 250 тысяч польских военнослужащих, многие из которых, в основном рядовые, затем были освобождены. В лагеря было заключено 130 тысяч военнослужащих и польских граждан, которых советское руководство сочло "контрреволюционными элементами" . В октябре 1939 года из лагерей были освобождены жители Западной Украины и Западной Белоруссии, а более 40 тысяч жителей Западной и Центральной Польши переданы Германии. Оставшиеся офицеры были сосредоточены в Старобельском, Осташковском и Козельском лагерях.

В 1943 году, через два года после оккупации немецкими войсками западных районов СССР, появились сообщения о том, что сотрудники НКВД расстреляли польских офицеров в Катынском лесу под Смоленском. Впервые катынские могилы вскрыл и исследовал немецкий врач Герхард Бутц, возглавлявший судебно-медицинскую лабораторию группы армий "Центр".

28-30 апреля 1943 года в Катыни работала Международная комиссия в составе 12 специалистов судебной медицины из ряда европейских государств (Бельгии, Болгарии, Финляндии, Италии, Хорватии, Голландии, Словакии, Румынии, Швейцарии, Венгрии, Франции, Чехии). И доктор Бутц, и международная комиссия дали заключение о причастности органов НКВД к расстрелу пленных польских офицеров.

Весной 1943 года в Катыни работала техническая комиссия Польского Красного Креста, которая в своих выводах была более осторожна, но из зафиксированных в ее отчете фактов также вытекала вина СССР.

В январе 1944 года, после освобождения Смоленска и его окрестностей, в Катыни работала советская "Специальная комиссия по установлению и расследованию обстоятельств расстрела немецко-фашистскими захватчиками в Катынском лесу военнопленных польских офицеров", которую возглавлял главный хирург Красной Армии академик Николай Бурденко. В ходе эксгумации, осмотра вещественных доказательств и вскрытия трупов комиссией было установлено, что расстрелы производились немцами не ранее 1941 года, когда они как раз и оккупировали этот район Смоленской области. Комиссия Бурденко обвинила немецкую сторону в расстреле поляков.

Вопрос о Катынской трагедии долгое время оставался открытым; руководство Советского Союза не признавало факта расстрела польских офицеров весной 1940 года. По официальной версии немецкая сторона в 1943 году использовала массовое захоронение в пропагандистских целях против Советского Союза, чтобы предупредить сдачу немецких солдат в плен и привлечь к участию в войне народы Западной Европы.

После прихода к власти в СССР Михаила Горбачева к Катынскому делу снова вернулись. В 1987 году, после подписания советско-польской Декларации о сотрудничестве в области идеологии, науки и культуры, была создана советско-польская комиссия историков для расследования этого вопроса.

Главной военной прокуратуре СССР (а потом - РФ) было поручено расследование, которое велось одновременно с польским прокурорским расследованием.

6 апреля 1989 года состоялась траурная церемония передачи символического праха с места захоронения польских офицеров в Катыни для перенесения в Варшаву. В апреле 1990 года президент СССР Михаил Горбачев передал президенту Польши Войцеху Ярузельскому списки польских военнопленных, отправленных по этапу из Козельского и Осташковского лагерей, а также убывших из Старобельского лагеря, которые считались расстрелянными. Тогда же были открыты дела в Харьковской и Калининской областях. 27 сентября 1990 года оба дела Главной военной прокуратурой РФ были объединены в одно.

14 октября 1992 года личный представитель президента России Бориса Ельцина передал президенту Польши Леху Валенсе копии архивных документов о судьбе польских офицеров, погибших на территории СССР (так называемый "Пакет №1").

Среди переданных документов, в частности, был протокол заседания Политбюро ЦК ВКП/б/ от 5 марта 1940 года, на котором было принято решение предложить НКВД наказания.

22 февраля 1994 года в Кракове было подписано российско-польское соглашение "О захоронениях и местах памяти жертв войн и репрессий".

4 июня 1995 года в Катынском бору на месте расстрелов польских офицеров был установлен памятный знак. 1995 год был объявлен в Польше годом Катыни.

В 1995 году между Украиной, Россией, Белоруссией и Польшей был подписан протокол, по которому каждая из этих стран самостоятельно расследует преступления, совершенные на их территории. Белоруссия и Украина предоставили российской стороне свои данные, которые были использованы при подведении итогов расследования Главной военной прокуратуры РФ.

13 июля 1994 года руководитель следственной группы ГВП Яблоков вынес постановление о прекращении уголовного дела на основании пункта 8 статьи 5 УПК РСФСР (за смертью виновных). Однако Главная военная прокуратура и Генеральная прокуратура РФ через три дня отменили постановление Яблокова, а дальнейшее расследование поручили другому прокурору.

В рамках расследования были установлены и допрошены более 900 свидетелей, проведены более 18 экспертиз, в ходе которых были исследованы тысячи объектов. Эксгумировано более 200 тел. В процессе следствия были допрошены все люди, которые работали тогда в государственных органах. О результатах расследования был уведомлен директор Института национальной памяти - замгенпрокурора Польши доктор Леон Керес. Всего в деле 183 тома, из которых 116 содержат сведения, составляющие государственную тайну.

Главная военная прокуратура РФ сообщила, что в ходе расследования "Катынского дела" было установлено точное количество лиц, которые содержались в лагерях, "и в отношении которых принимались решения" - чуть более 14 тысяч 540 человек. Из них более 10 тысяч 700 человек содержались в лагерях на территории РСФСР, а 3 тысячи 800 человек - на Украине. Установлена гибель 1 тысячи 803 человек (из числа содержавшихся в лагерях), личности 22 человек идентифицированы.

21 сентября 2004 года ГВП РФ снова, теперь уже окончательно, прекратила уголовное дело № 159 на основании пункта 4 части 1 статьи 24 Уголовно-процессуального кодекса РФ (за смертью виновных).

В марте 2005 года cейм Польши потребовал от России признать геноцидом массовые расстрелы польских граждан в Катынском лесу в 1940 году. После этого родственники погибших при поддержке общества "Мемориал" включились в борьбу за признание расстрелянных жертвами политических репрессий. Главная военная прокуратура репрессий не усматривает, отвечая, что "действия ряда конкретных высокопоставленных должностных лиц СССР квалифицированы по пункту "б" статьи 193-17 УК РСФСР (1926 г.), как превышение власти, имевшее тяжелые последствия при наличии особо отягчающих обстоятельств, 21.09.2004 г. уголовное дело в их отношении прекращено на основании п. 4 ч. 1. ст. 24 УПК РФ за смертью виновных".

Постановление о прекращении уголовного дела в отношении виновных лиц носит секретный характер. События в Катыни военная прокуратура отнесла к разряду общеуголовных преступлений, а имена виновных засекретила на том основании, что в деле содержатся документы, составляющие государственную тайну. Как заявил представитель ГВП РФ из 183 томов "Катынского дела" в 36 встречаются документы под грифом "секретно", а в 80 томах - "для служебного пользования". Поэтому доступ к ним закрыт. А с остальными 67 томами в 2005 году были ознакомлены сотрудники польской прокуратуры.

Решение ГВП РФ об отказе признать расстрелянных жертвами политических репрессий было обжаловано в 2007 году в Хамовническом суде, который отказы подтвердил.

В мае 2008 года родственники жертв Катыни подали жалобу в Хамовнический суд Москвы на необоснованное, с их точки зрения, прекращение расследования. 5 июня 2008 года суд в рассмотрении жалобы отказал, аргументируя это тем, что районным судам неподведомственно рассмотрение дел, которые содержат сведения, составляющие государственную тайну. Московский городской суд признал это решение законным.

Кассационная жалоба была передана в Московский окружной военный суд, который отклонил ее 14 октября 2008 года. 29 января 2009 года решение Хамовнического суда поддержал Верховный суд РФ.

С 2007 года в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) из Польши начали поступать иски родственников жертв Катыни против России, которая обвиняется ими в непроведении надлежащего расследования.

В октябре 2008 года Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) принял к рассмотрению жалобу в связи с отказом российских правовых инстанций удовлетворить иск двух граждан Польши, являющихся потомками расстрелянных в 1940 году польских офицеров. До Страсбургского суда дошли сын и внук офицеров Войска Польского Ежи Яновец и Антоний Рыбовский. Обращение в Страсбург польские граждане обосновывают тем, что Россия нарушает их право на справедливый суд, не выполняя положение Конвенции ООН по правам человека, обязывающее страны обеспечивать защиту жизни и объяснять каждый случай смерти. ЕСПЧ принял эти доводы, взяв жалобу Яновца и Рыбовского в производство.

В декабре 2009 года Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) принял решение о рассмотрении дела в приоритетном порядке , а также направил ряд вопросов Российской Федерации.

В конце апреля 2010 года Росархив по указанию президента РФ Дмитрия Медведева впервые разместил на своем сайте электронные образцы подлинников документов о расстрелянных сотрудниками НКВД в Катыни в 1940 году поляках.

8 мая 2010 года президент РФ Дмитрий Медведев передал польской стороне 67 томов уголовного дела №159 по расстрелу польских офицеров в Катыни. Передача состоялась на встрече Медведева с и.о.президента Польши Брониславом Коморовским в Кремле. Президент РФ также передал перечень материалов по отдельным томам. Ранее Польше никогда не передавались материалы уголовного дела - только архивные данные.

В сентябре 2010 года в рамках исполнения Генпрокуратурой РФ запроса польской стороны об оказании правовой помощи, Генеральная прокуратура РФ передала Польше еще 20 томов материалов уголовного дела по расстрелу польских офицеров в Катыни.

В соответствии с договоренностью президента РФ Дмитрия Медведева и президента Польши Бронислава Коморовского российская сторона продолжает работу по рассекречиванию материалов Катынского дела, которое вела Главная военная прокуратура. 3 декабря 2010 года в Генеральной прокуратуре РФ состоялась передача польским представителям очередной значительной партии архивных документов.

7 апреля 2011 года генпрокуратура РФ передала Польше копии 11 рассекреченных томов уголовного дела о расстреле польских граждан в Катыни. В материалах содержались запросы главного исследовательского центра МВД РФ, справки о судимостях и местах захоронения военнопленных.

Как сообщил 19 мая генеральный прокурор РФ Юрий Чайка, Россия практически завершила передачу Польше материалов уголовного дела, возбужденного по факту обнаружения массовых захоронений останков польских военнослужащих близ Катыни (Смоленская область). По состоянию на 16 мая 2011 года, польской стороне .

В июле 2011 года Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) признал приемлемыми две жалобы польских граждан против РФ, связанные с закрытием дела о расстреле их родственников под Катынью, в Харькове и в Твери в 1940 году.

Судьи решили объединить два иска, поданные в 2007 и 2009 годах родственниками погибших польских офицеров, в одно производство.

Материал подготовлен на основе информации РИА Новости и открытых источников

Дело о «Катынском расстреле» по-прежнему не дает покоя исследователям, несмотря на признание российской стороной своей вины. Специалисты находят в этом деле много несоответствий и противоречий, которые не позволяют вынести однозначный вердикт.

Странная поспешность

К 1940 году на территориях Польши, занятых советскими войсками оказалось до полумиллиона поляков, большинство из которых вскоре были освобождены. Но в советских лагерях продолжало оставаться около 42 тыс. офицеров полькой армии, полицейских и жандармов, которые были признаны врагами СССР.

Значительная часть (26 до 28 тысяч) заключенных была занята на строительстве дорог, а затем переправлена на спецпоселение в Сибирь. Позднее многие из них будут освобождены, из некоторых сформируют «армию Андерса», другие станут родоначальниками 1-й армии Войска Польского.

Однако осталась неясной судьба примерно 14 тыс. польских военнопленных, содержавшихся в Осташковском, Козельском и Старобельском лагерях. Ситуацией решили воспользоваться немцы, объявив в апреле 1943 года о найденных ими доказательствах расстрела нескольких тысяч польских офицеров советскими войсками в лесу под Катынью.

Гитлеровцы оперативно собрали международную комиссию, в состав которой входили врачи из подконтрольных стран для проведения эксгумации трупов в местах массовых захоронений. Всего было извлечено более 4000 останков, убитых согласно заключению немецкой комиссии не позднее мая 1940 года советскими военными, то есть, когда этот район еще находился в зоне советской оккупации.

Следует обратить внимание на то, что немецкое расследование началось сразу после катастрофы под Сталинградом. По мнению историков, это был пропагандистский ход с целью отвлечь внимание общественности от национального позора и переключиться на «кровавое злодеяние большевиков». По расчету Йозефа Геббельса это не только должно было нанести ущерб имиджу СССР, но и привести к разрыву с польскими властями в изгнании и официальным Лондоном.

Не убедили

Разумеется, советское правительство не осталось в стороне и инициировало собственное расследование. В январе 1944 года комиссия под руководством главного хирурга Красной Армии Николая Бурденко пришла к выводу, что летом 1941 года из-за стремительного наступления германской армии польские военнопленные не успели эвакуироваться и вскоре были казнены. В доказательство это версии «комиссия Бурденко» засвидетельствовала, что поляки были расстреляны из немецкого оружия.

В феврале 1946 года «Катынская трагедия» стала одним из дел, которое расследовалось во время Нюрнбергского трибунала. Советская сторона, несмотря на предоставленные аргументы в пользу вины Германии, тем не менее, не смогла доказать свою позицию.

В 1951 году в США была созвана специальная комиссия Палаты представителей Конгресса по катынскому вопросу. Ее заключение, основавшееся лишь на косвенных уликах, объявляло СССР виновным в катынском убийстве. В качестве обоснования, в частности, приводились следующие признаки: противодействие СССР расследованию международной комиссии в 1943 году, нежелание приглашать нейтральных наблюдателей во время работы «Комиссии Бурденко», кроме корреспондентов, а также неспособность предъявить в Нюрнберге достаточно свидетельств немецкой вины.

Признание

В течение долгого времени полемика вокруг Катыни не возобновлялась, так как стороны не предоставляли новых аргументов. Только в годы Перестройки начала работать польско-советская комиссия историков по данному вопросу. Польская сторона с самого начала работы стала подвергать критике результаты комиссии Бурденко и, ссылаясь на провозглашенную в СССР гласность, требовала предоставить дополнительные материалы.

В начале 1989 года в архивах были обнаружены документы, свидетельствовавшие, что дела поляков подлежали рассмотрению на Особом совещании при НКВД СССР. Из материалов следовало, что содержавшиеся во всех трех лагерях поляки были этапированы в распоряжение областных управлений НКВД и дальше их имена больше нигде не фигурировали.

Тогда же историк Юрий Зоря, сравнивая списки НКВД на выбывающих из лагеря в Козельске с эксгумационными списками из немецкой «Белой книги» по Катыни, обнаружил, что это – одни и те же лица, причем очередность списка лиц из захоронений совпадала с очередностью списков на отправку.

Об этом Зоря доложил начальнику КГБ Владимиру Крючкову, но тот от дальнейшего расследования отказался. Только перспектива публикации этих документов заставила в апреле 1990 года руководство СССР признать за собой вину за расстрел польских офицеров.

«Выявленные архивные материалы в своей совокупности позволяют сделать вывод о непосредственной ответственности за злодеяния в катынском лесу Берии, Меркулова и их подручных», – говорилось в сообщении советского правительства.

Секретный пакет

До сих пор главным доказательством вины СССР считается так называемый «пакет №1», хранившийся в Особой папке Архива ЦК КПСС. Он не был обнародован во время работы польско-советской комиссии. Пакет, содержащий материалы по Катыни, был вскрыт в президентство Ельцина 24 сентября 1992 года, копии документов были вручены президенту Польши Леху Валенсе и таким образом увидели свет.

Нужно сказать, что документы из «пакета №1» не содержат прямых доказательств вины советского режима и могут о ней свидетельствовать лишь косвенно. Более того, часть экспертов, обращая внимание на большое количество несоответствий в этих бумагах, называет их подделкой.

В период с 1990 по 2004 годы Главная военная прокуратура РФ провела свое расследование катынского расстрела и все же нашла доказательства виновности советских руководителей в гибели польских офицеров. В ходе следствия были опрошены оставшиеся в живых свидетели, дававшие показания в 1944 году. Теперь они заявили о том, что их показания были ложными, так как были получены под давлением НКВД.

Сегодня ситуация не изменилась. И Владимир Путин, и Дмитрий Медведев неоднократно высказывались в поддержку официального заключения о виновности Сталина и НКВД. «Попытки поставить эти документы под сомнение, говорить о том, что их кто-то сфальсифицировал, это просто несерьёзно. Это делается теми, кто пытается обелить природу режима, который создал Сталин в определённый период в нашей стране», – сказал Дмитрий Медведев.

Сомнения остаются

Тем не менее, даже после официального признания ответственности правительством России многие историки и публицисты продолжают настаивать на справедливости заключений комиссии Бурденко. Об этом в частности высказывался член фракции КПРФ Виктор Илюхин. Со слов парламентария, бывший сотрудник КГБ поведал ему о фабрикации документов из «пакета №1». По мнению сторонников «советской версии», ключевые документы «катынского дела» были сфальсифицированы, чтобы исказить роль Иосифа Сталина и СССР в истории XX века.

Главный научный сотрудник Института российской истории РАН Юрий Жуков ставит под сомнение подлинность ключевого документа «пакета №1» – записку Берии Сталину, где сообщается о планах НКВД по поводу пленных поляков. «Это не личный бланк Берия», – отмечает Жуков. Кроме того, историк обращает внимание на одну особенность подобных документов, с которыми он проработал более 20 лет.

«Они писались на одной странице, максимум страница и одна треть. Потому что никто не хотел читать длинные бумаги. Так вот я снова хочу сказать о том документе, который считается ключевым. Он аж на четырех страницах!», – резюмирует ученый.

В 2009 году по инициативе независимого исследователя Сергея Стрыгина была проведена экспертиза записки Берии. Вывод был такой: «шрифт первых трех страниц не встречается ни в одном из выявленных к настоящему времени подлинных писем НКВД того периода». При этом, три страницы записки Берии напечатаны на одной пишущей машинке, а последняя страница – на другой.

Жуков также обращает внимание на другую странность «катынского дела». Если бы Берия получил приказ расстрелять польских военнопленных, предполагает историк, то наверняка отвез бы их подальше на восток, а не стал убивать здесь же под Катынью, оставляя столь явные улики преступления.

Доктор исторических наук Валентин Сахаров не сомневается, что катынский расстрел дело рук немцев. Он пишет: «Чтобы создать могилы в Катынском лесу якобы расстрелянных Советской властью польских граждан, отрыли массу трупов на Смоленском гражданском кладбище и перевезли эти трупы в Катынский лес, чем очень возмущалось местное население».

Все показания, которые собирала немецкая комиссия, были выбиты из местного населения, считает Сахаров. Помимо этого, призванные в свидетели польские жители подписывались под документами на немецком языке, которым они не владели.

Тем не менее, некоторые документы, которые могли бы пролить свет на катынскую трагедию, до сих пор засекречены. В 2006 году депутат Государственной Думы Андрей Савельев подал запрос в архивную службу Вооруженных сил Министерства обороны РФ о возможности рассекречивания таких документов.

В ответ депутату было сообщено, что «эксперт­ная комиссия Главного управления воспитательной работы Вооруженных Сил Российской Федерации произвела экспертную оценку документов по Катынскому делу, нахо­дящихся на хранении в Центральном архиве Министерства обороны Российской Федерации, и сделала заключение о нецелесообразности их рассекречивания».

В последнее время часто можно услышать версию, что в расстреле поляков принимала участие как советская, так и немецкая стороны, причем расстрелы проводились по отдельности в разное время. Именно этим может объясняться наличие двух взаимоисключающих систем доказательств. Однако на данный момент очевидно лишь то, что «катынское дело» еще далеко от своего разрешения.

Что случилось в Катыни
Весной 1940 года в лесу под селом Катынь в 18 км к западу от Смоленска, а также еще в ряде тюрем и лагерей по всей стране в течение нескольких недель были расстреляны советским НКВД тысячи пленных польских граждан, в основном офицеров. Казни, решение о которых было принято Политбюро ЦК ВКП(б) в марте 1940, проходили не только под Катынью, однако термин "Катынский расстрел" применяется к ним в целом, так как о расстрелах в Смоленской области стало известно в первую очередь.

Всего, согласно рассекреченным в 1990-х данным, сотрудники НКВД в апреле-мае 1940 года расстреляли 21 857 польских заключенных. По данным российской Главной военной прокуратуры, обнародованным в 2004 году в связи с закрытием официального расследования, НКВД завело дела на 14 542 поляков, при этом документально установлена гибель 1803 человек.

Поляки, казненные весной 1940-го, были взяты в плен или арестованы годом ранее в числе (по разным данным) от 125 до 250 тысяч польских военнослужащих и гражданских лиц, которых советские власти после оккупации восточных территорий Польши осенью 1939 года сочли "неблагонадежными" и переместили в 8 специально созданных лагерей на территории СССР. Большую часть их вскоре либо отпустили по домам, либо отправили в ГУЛАГ или на поселение в Сибирь и Северный Казахстан, либо (в случае с жителями западных областей Польши) передали Германии.

Однако тысячи "бывших офицеров польской армии, бывших работников польской полиции и разведывательных органов, членов польских националистических контрреволюционных партий, участников вскрытых контрреволюционных повстанческих организаций, перебежчиков и др"., глава НКВД Лаврентий Берия предложил считать "закоренелыми, неисправимыми врагами советской власти" и применить к ним высшую меру наказания - расстрел.

Польских заключенных казнили во многих тюрьмах по всему СССР. По данным КГБ СССР, в Катынском лесу были расстреляны 4 421 человек, в Старобельском лагере близ Харькова - 3 820, в Осташковском лагере (Калининская, сейчас Тверская область) - 6 311 человек, в других лагерях и тюрьмах Западной Украины и Западной Белоруссии - 7 305 человек.

Расследования
Название села под Смоленском стало символом преступлений сталинского режима против поляков еще и потому, что именно с Катыни началось расследование расстрелов. То обстоятельство, что первыми доказательства виновности НКВД представила немецкая полевая полиция в 1943 году предопределил отношение к этому расследованию в СССР. Москва решила, что наиболее правдоподобным будет возложить вину за расстрел на самих фашистов, тем более что при расстреле офицеры НКВД использовали "вальтеры" и другое оружие, стрелявшее патронами немецкого производства.

После освобождения Смоленской области советскими войсками специальной комиссией было проведено расследование, которое установило - пленные поляки были расстреляны немцами в 1941 году. Эта версия стала официальной в СССР и странах Варшавского договора вплоть до 1990 года. Обвинения по Катыни советская сторона предъявляла и по окончании войны в рамках Нюрнбергского процесса, однако убедительных доказательств вины немцев представить не удалось, в результате этот эпизод в обвинительном заключении не фигурировал.

Признания и извинения
В апреле 1990 года в Москву с официальным визитом приехал польский лидер Войцех Ярузельский. В связи с обнаружением новых архивных документов, косвенно доказывающих вину НКВД, советское руководство решило изменить свою позицию и признать, что поляков расстреливали офицеры советской госбезопасности. 13 апреля 1990 года ТАСС опубликовал заявление, в частности, гласившее: "Выявленные архивные материалы в своей совокупности позволяют сделать вывод о непосредственной ответственности за злодеяния в катынском лесу Берии, Меркулова (Всеволод Меркулов, в 1940 году руководивший Главным управлением госбезопасности НКВД - Вести.Ru ) и их подручных. Советская сторона, выражая глубокое сожаление в связи с катынской трагедией, заявляет, что она представляет одно из тяжких преступлений сталинизма".

Михаил Горбачев передал Ярузельскому списки офицеров, отправленных по этапу - фактически, к месту расстрела, из лагерей в Козельске. Осташкове и Старобельске, а советская Генпрокуратура вскоре начала официальное расследование. В начале 90-х в ходе визита в Варшаву извинения полякам принес президент России Борис Ельцин. Представители российской власти неоднократно заявляли, что разделяют скорбь польского народа по погибшим в Катыни.

В 2000-м году в Катыни был открыт мемориал жертвам репрессий, общий - не только полякам, но и советским гражданам, которых НКВД расстреливало в том же Катынсокм лесу.

В конце 2004 года открытое в 1990 году расследование было прекращено Главной военной прокуратурой РФ на основании п. 4 ч. 1 ст. 24 УПК РФ - в связи со смертью подозреваемых или обвиняемых. Причем из 183 томов дела, польской стороне было передано 67, так как остальные 116, по словам военного прокурора, содержат государственную тайну. Верховный суд РФ в 2009 году .

Российский премьер Владимир Путин в статье, опубликованной в польской "Газете Выборча" в канун рабочего визита в августе 2009 года: "Тени прошлого не могут больше омрачать сегодняшний, а тем более завтрашний день сотрудничества. Наш долг перед ушедшими, перед самой историей, сделать все, чтобы избавить российско-польские отношения от груза недоверия и предубежденности, доставшегося нам в наследство, перевернуть страницу и начать писать новую".

По мнению Путина, "народу России, судьбу которого исковеркал тоталитарный режим, хорошо понятны обостренные чувства поляков, связанные с Катынью, где покоятся тысячи польских военнослужащих". "Мы обязаны вместе хранить память о жертвах этого преступления", - призывал премьер России. Глава российского правительства уверен, что "мемориалы "Катынь" и "Медное", как и трагическая судьба русских солдат, взятых в польский плен в ходе войны 1920 года, должны стать символами общей скорби и взаимного прощения".

В феврале 2010 года Владимир Путин своего польского коллегу Дональда Туска посетить 7 апреля Катынь, где пройдут мемориальные мероприятия, посвященные 70-летию Катынского расстрела. Туск принял приглашение, вместе с ним в Россию приедут Лех Валенса, первый премьер посткоммунистической Польши Тадеуш Мазовецкий, а также члены семей жертв расстрелов НКВД.

Примечательно, что в преддверии встречи премьеров России и Польши в Катыни канал "Россия Культура" показал фильм , который и .

Требования реабилитации
Польша требует, чтобы расстрелянных в 1940 году поляков в России признали жертвами политических репрессий. Кроме того, многие там хотели бы услышать от российских официальных лиц извинения и признание Катынского расстрела актом геноцида, а не ссылки на то, что нынешние власти не отвечают за преступления сталинского режима. Прекращение дела, а особенно то обстоятельство, что постановление о его прекращении наряду с другими документами было признано секретным и не обнародовалось, только подлили масла в огонь.

После решения ГВП Польша начала собственное прокурорское расследование "массового убийства польских граждан, совершённого в Советском Союзе в марте 1940 года". Возглавляет расследование профессор Леон Керес, руководитель "Института национальной памяти". Поляки хотят все же выяснить, кто отдал приказ о казни, фамилии палачей, а также дать правовую оценку деяниям сталинского режима.

Родственники некоторых офицеров, погибших в Катынском лесу, в 2008 году обратились в Главную военную прокуратуру РФ с требованием рассмотреть возможность реабилитации расстрелянных. ГВП отказала, а позже Хамовнический суд отклонил жалобу на ее действия. Теперь требования поляков рассматривает Европейский суд по правам человека.

Как же хорошо, что сейчас рассекречивается за сроком давности все больше и больше документов и можно оценить с реальной точки зрения те или иные исторические события. Стало очевидно про вранье о жертвах Гулага, а теперь вскрываются подробности одной из крупнейших политических мистификаций ХХ века...

Речь идёт о так называемом "Катынском деле" - о расстреле в начале Великой Отечественной войны под Смоленском немецкими оккупационными властями польских военнопленных, включая офицеров. Катынское дело" - с самого начала своего возникновения в 1943 году, стало инструментом антисоветской, а теперь и антироссийской пропаганды, используемой наиболее недружественными и откровенно враждебными нам силами за рубежом (прежде всего - в Польше), а с начала 1990 годов - и внутри страны, наносящим серьёзный ущерб репутации и авторитету РФ.

Для понимания вопроса, в 1943 (!) году представители Третьего рейха заявили об обнаружении на оккупированной Германией советской территории близ Смоленска массовых захоронений польских граждан. Вызванные немецкой стороной польская и международная комиссии экспертов установили причастность к расстрелам якобы НКВД СССР. Но после освобождения Смоленска в декабре 1943 года, в Катыни работало подразделение НКВД-НКГБ и медицинская комиссия под руководством Николая Николаевича Бурденко. Заключение ученых гласило, что польских офицеров и граждан СССР расстреляли в 1941 году немецкие солдаты. Эти выводы были специально добавлены советской стороной в документы Нюрнбергского процесса.

Факт расстрела нескольких тысяч польских военнопленных, включая офицеров, в Катыни очевиден и сомнений не вызывает. Но кто, кого расстреливал, до сих пор вызывает много споров. Но правду не скроешь, она как вода, всегда найдет себе дорогу.

А.Ю.Плотников. Катынь: ложь и правда прошедшей войны

Вопрос о судьбе польских военнопленных, оказавшихся в Советском Союзе в 1939 году в результате поражения Польши в скоротечной "сентябрьской" войне с Германией, является в настоящее время одним из наиболее фальсифицируемых.

Более того, инструментом антисоветской, а теперь и антироссийской пропаганды, используемой наиболее недружественными и откровенно враждебными нам силами за рубежом (прежде всего - в Польше), а с начала 1990 годов - и внутри страны, наносящим серьёзный ущерб репутации и авторитету РФ.

Речь идёт о так называемом "Катынском деле" - о расстреле в начале Великой Отечественной войны под Смоленском немецкими оккупационными властями польских военнопленных, включая офицеров, выступающее, повторим, характерным примером фальсификации истории Второй мировой войны и одновременно одной из наиболее острых "точек политического противостояния" в современном мире.

Точнее будет сказать МИФА, поскольку "Катынское дело" - с самого начала своего возникновения в 1943 году справедливо получившее название "геббельсовской провокации" - без преувеличения является одной из крупнейших политических мистификаций ХХ века.

Провокацией, запущенной министром пропаганды третьего рейха и "подхваченной" Польшей, в которой виновниками попеременно выступают немцы и русские и никогда поляки, которые всегда позиционируют себя как невинные жертвы "тоталитарных" режимов, неизменно получая здесь "безоговорочную" поддержку со стороны Америки и западноевропейских (а в последнее время и "новоевропейских" восточных) государств, имеющих в этом совершенно определённый политический интерес.

Для того чтобы наиболее полно показать всю надуманность так называемой "Катынской проблемы", рассмотрим вопрос не изолированно - к чему стандартно прибегают сторонники версии о вине в расстреле поляков органами НКВД с целью сокрытия или замалчивания "неудобных" для них фактов, - а в комплексе с другими вопросами начального периода Второй мировой войны, начиная с того, сколько поляков оказалось в СССР в 1939 году, как и когда интернированные польские военнослужащиестали военнопленными, и до формирования на территории СССР армий генералов Андерса и 1-й польской дивизии (впоследствии - Первого корпуса) З.Берлинга, а также их кадрового и численного состава.

Кроме этого, отдельно рассмотрим открытую на сегодняшний день служебную переписку НКВД, касающуюся общего "движения" военнопленных поляков и разгрузки лагерей их содержания в 1940-41 годах.

Сразу следует оговориться, что определённые погрешности в цифрах здесь не только возможны, но неизбежны, однако это никак не изменяет общую картину того, что было в действительности, а не являетсяподтасовкой или откровенной фальсификацией в угоду заранее заданной "политической версии" с заранее же известным единственно-правильным ответом.

Итак, в результате ввода 17 сентября 1939 года советских войск на территорию Западной Украины и Западной Белоруссии, а также в Виленскую область бывшей Польши, по разным оценкам, было интернировано (именно интернировано, а не взято в плен) около 120-125 тыс. поляков, большая часть которых - жители западных районов Белоруссии и Украины (главным образом, рядовой и сержантский состав) - была отпущена сразу же в местах интернирования. Именно поэтому назвать точное число оказавшихся в СССР польских военнослужащих (как, например, в случае с военнопленными японской Квантунской армии в 1945 г.) не представляется возможным, поскольку их учёт был налажен только после их перемещения на территорию СССР.

Среди них насчитывалось примерно 10 тыс. офицеров, как кадрового состава, так и офицеров запаса.

Поскольку на конец сентября 1939 года в приёмные пункты на Украине и в Белоруссии, по официальной статистике, было принято всего 64 125 военнослужащих бывшей польской армии, число "отпущенных по домам" на месте, по общим оценкам, составляет 56-60 тыс. человек (см.: Военно-исторический журнал (далее - ВИЖ). № 3. 1990. С. 41).

Военнопленными же, с юридической точки зрения, интернированные поляки стали после того, как польское эмигрантское правительство осенью того же 1939 года "объявило войну СССР" (за передачу Литве в октябре 1939 г. Виленской области).

Далее, в соответствии с советско-немецким соглашением об обмене военнопленными, в октябре и ноябре 1939 года немцам было передано 42,5 тыс. человек (уроженцев территории Польши, отошедшей Германии) и принято от немцев, соответственно, 24,7 тыс. - уроженцев территории, отошедшей Советскому Союзу, подавляющая часть которых была также сразу же освобождена (см.: ВИЖ. № 6. 1990. С. 52-53).

Таким образом, путём простых арифметических вычислений, можно вполне уверенно говорить о том, что к декабрю 1939 года у нас осталось не более 23-25 тыс. уже военнопленных поляков, включая около 10 тыс. офицеров (в 1940 г. к ним присоединилось ещё 3 300 военнослужащих бывшей польской армии с территорий вошедших в состав СССР Литвы и Латвии).

Это и есть те исходные цифры, из которых можно и нужно исходить при обсуждении всех последующих вопросов.

В этой связи следует особо подчеркнуть, что предъявляемая нам сейчас Польшей и нашими отечественными её "соратниками" цифра якобы "уничтоженных Сталиным" 25 тыс. человек (именно эта цифра фигурирует в так называемой "Записке Л.Берии в Политбюро ЦК ВКП(б) от марта 1940 г.", о которой будет сказано ниже) - среди которых, по данным той же "Записки", подавляющее большинство составляют именно военнослужащие - является абсурдной и нереальной "по факту", в силу практической невозможности.

Нереальной хотя бы потому, что общая численность армии генерала Андерса (отказавшейся воевать в СССР и переправленной в 1942 году в Иран) составила 75,5 тыс. человек, включая 5-6 тыс. офицеров, среди которых, по имеющимся оценкам, бывшие военнопленные составляли свыше 50% рядового и младшего комсостава, и практически весь офицерский состав, а сформированной в 1943 году 1-й польской дивизии им. Т.Костюшко (впоследствии Первый польский корпус Войска Польского) под командованием генерала Берлинга - 78 тыс. человек, в которое также вошло значительное число бывших военнопленных, включая, по подсчётам автора, не менее нескольких сот офицеров.

Далее. Из общего числа польских военнопленных судьба 14 135 человек (рядового и сержантского состава), занятых в 1939-1941 годах на строительстве дороги Ровно-Львов и содержавшихся в Львовском лагере для военнопленных, хорошо известна и чётко прослеживается по официальным документам: все они "на третий день после нападения Германии на Советский Союз были эвакуированы в Старобельский лагерь, откуда переданы на формирование польской армии (армии Андерса. - А.П.); при этом потери при эвакуации составили 1 834 человека" (из Справки УПВИ НКВД от 5.12.1943 // Быв. ЦГОА. Ф. 1/п. Оп. 01е. Д. 1; цит. по: ВИЖ. № 3. 1990. С. 53).

Повторим, некоторые погрешности в цифрах неизбежны, но они никак не могут опровергнуть того факта, что большая часть находившихся в СССР в 1939-1941 годах польских военнопленных была к началу Великой Отечественной войны жива и составила кадровую основу сформированных у нас армий генералов Андерса (повторим, не менее 50%) и Берлинга (комплектование шло за счёт добровольцев - этнических поляков, проживавших в СССР, польских беженцев, военнопленных, а также призванных в 1939-1941 годах в Красную Армию этнических поляков - жителей Западной Украины и Западной Белоруссии).

В противном случае в них просто некому было бы воевать.

Уже одно это лишает всякого основания утверждения о расстреле нами даже 14,5 тыс. (начальные цифры "польских претензий" 1990-х), не говоря уже о цифре в 25 тыс. "убитых НКВД" военнопленных, о которой говорилось.

Тем не менее факт расстрела нескольких тысяч польских военнопленных, включая офицеров, в Катыни очевиден и сомнений не вызывает.

О прямых неопровержимых уликах, доказывающих вину в катынском расстреле именно немецкого командования, мы поговорим чуть ниже.

Сейчас же обратим внимание на следующее. Одним из главных аргументов польской (точнее, польско-геббельсовской) версии о расстреле поляков в Катыни органами НКВД служит апелляция нынешней Варшавы к служебной переписке "Управления по делам военнопленных и интернированных" Комиссариата (УПВИ НКВД) 1939-40 годов, которая, якобы, ясно свидетельствует о расстреле поляков "злыми советами".

Однако это очередная нечестная игра, а точнее, откровенное извращение и фальсификация имеющихся документов, когда видят не то, что написано, а то, "что хочется и нужно видеть". Причём делают это открыто и без всяких угрызений совести.

Вся многочисленная - и подчёркиваем - открытая на сегодняшний день служебная документация НКВД по делам польских военнопленных 1939-1945 годов не содержит даже намёка на какой-либо расстрел - тем более, массовый - речь в ней идёт лишь об их естественном "движении" из лагеря в лагерь и не более. Разумеется, есличитать эти документы мало-мальски объективно, а не с заранее определённым Варшавой "политически-нужным" результатом, когда "белое" называется "чёрным" и "агентом НКВД" объявляется любой, кто попытается думать иначе.

О примере с 14,5 тыс. военнопленных, занятых на строительстве дороги Ровно-Львов уже говорилось.

Можно привести и другие не менее убедительные примеры. Так, в Записке начальника УПВИ Сопруненко на имя наркома Берии от 20 февраля 1940 года по вопросу предстоящей "разгрузки" Старобельского и Козельского лагерей для военнопленных предлагается "отпустить по домам" несколько сот (700-800) офицеров: тяжелобольных, инвалидов, 60 лет и старше, офицеров запаса из числа жителей западных областей Украины и Белоруссии, а на 400 офицеров "Корпуса пограничной охраны" (КОП), разведчиков и некоторых других категорий оформить дела для передачи на Особое совещание (далее - ОСО) при НКВД.

Обращаю внимание на слова "отпустить по домам", - это что, "зашифрованная команда" на расстрел? (См.: ВИЖ. № 6. 1990. С. 53-54).

Ещё более характерный документ: донесение особиста Осташковского лагеря на имя начальника Особого отдела УНКВД по Калининской области по аналогичному вопросу от марта 1940 года, где, в частности, говориться:

"Решение Особого совещания здесь у нас, во избежание различного рода эксцессов и волынок, ни в коем случае не объявлять, а объявлять таковые в том лагере, где они будут содержаться. Если же в пути следования от в[оенно]пленных последуют вопросы, куда их везут, то конвой им может объяснить одно: "На работы в другой лагерь" и далее прямо называются конкретные сроки осуждения на "3-5-8 лет лагерей (выделено мной. - А.П.)".

Это что, тоже свидетельство об отправке на расстрел? Ответ кажется вполне очевидным, но составители сборника "Пленники необъявленной войны" в примечании к документу, не моргнув глазом, пишут: "Датируется по тексту документа и днём принятия решения Политбюро ЦК ВКП(б) о расстреле (!)" (выделено мной. - А.П.) (см.: Из донесения начальника Особого отделения Осташковского лагеря, март 1940 г. / ЦА ФСБ РФ. Коллекция документов. // Катынь. Пленники необъявленной войны. Документы и материалы. - М., 1999, с.382-384; http://katynbooks.narod.ru/prisoners/Docs/215.html).

Наконец, можно привести "Спецсообщение Л.П.Берии И.В.Сталину о военнопленных поляках и чехах" от 2 ноября 1940 года, где говорится о содержащихся в лагерях (а также во внутренней тюрьме НКВД) 18 297 военнопленных поляков, включая по-фамильно перечисленных генералов и старших офицеров (см.: АП РФ. Ф. 3. Оп. 50. Д. 413. Л. 152-157. Подлинник. Машинопись).

Это после расстрела двух десятков тысяч в Катыни, Харькове и Медном?

Примеры можно продолжать, хотя выводы, думается, и так вполне очевидны - разумеется, для всех, кроме Польши - и особых комментариев не требуют.

Так что же произошло в действительности? Что это за "ОСО при НКВД", и какое именно решение оно приняло?

В действительности в условиях грозного предвоенного 1940 года (то, что война с Германией неизбежна, понимали все) было принято решение военнопленных поляков - в том числе, офицеров - направить на строительство стратегических объектов (дорог, аэродромов и т. д.), в частности, шоссе Москва-Минск, сыгравшего в дальнейшем важную роль при освобождении той же Польши.

Для этих целей часть военнопленных - включая большинство офицеров, содержавшихся в Козельском, Старобельском и Осташковском лагерях - решением Особого совещания при НКВД была осуждена на 5-8 лет (максимальный срок) лагерей, в результате чего они перестали быть военнопленными, превратившись в осуждённых.

Соответственно, эти военнопленные были сняты с учёта в УПВИ и переданы в ведение ГУЛАГа, занимавшегося осуждёнными по уголовным статьям.

Самое главное, и это следует особо подчеркнуть, ОСО не могло осуждать на высшую меру - расстрел (об этом чуть ниже).

Об этом, как было показано, прямо и свидетельствует вся упомянутая служебная переписка УПВИ.

Здесь же следует уточнить, что пленные польские офицеры содержались, главным образом, в Старобельском и Козельском лагерях

УПВИ; Осташковский же был преимущественно "солдатский", офицеров в нём было не более 400 человек. Всего в трёх лагерях содержалось примерно 9500-9600 офицеров, что подтверждается практически всеми источниками, включая польские, и, само главное, документами НКВД (см., например: Swiatek Romuald. The Katyn forest. - London: Panda press, 1988. С. 13-15).

Осуждённые ОСО из Козельского (а также, как показывают последние исследования, и из Старобельского) лагеря были направлены в три специальных лагеря (Лагеря Особого назначения - ЛОНы), расположенные западнее Смоленска, на строительство упоминавшегося шоссе Москва-Минск, где они и работали до июля 1941 года, вплоть до захвата этих лагерей немцами (см.: Сообщение специальной Комиссии по установлению и расследованию обстоятельств расстрела немецко-фашистскими захватчиками пленных польских офицеров // Правда, 3 марта 1952 г.).

Было ли это нарушением международного права (Женевской конвенции о содержании военнопленных 1929 г., участником которой Советский Союз не был, но положения которой соблюдал), не допускавшего уголовное преследование военнопленных?

Было, но на фоне бесчинств поляков в отношении пленных красноармейцев в 1920-х годах (по неполным сведениям, в польском плену погибло от 40 до 60 тыс. красноармейцев) и того, что СССР сделал для освобождения Польши во Второй мировой войне (напомним, при освобождении Польши погибло свыше 600 тыс. советских солдат и офицеров), право же, нарушением простительным.

Для всех, кроме Польши, власти которой, как свидетельствует история, никогда не отличались ни благодарностью, ни благородством. По отношению к России, особенно.

В любом случае, это не был расстрел, в котором нас с таким остервенением обвиняют Варшава и их российские "соратники".

Это и была та самая "разгрузка" лагерей, о которой говорилось выше, и правды, о которой так "боятся" польские фальсификаторы истории, называя переправку польских военнослужащих в лагеря под Смоленском на работу в качестве осужденных не иначе, как "доставкой на край расстрельного рва в Катынском лесу для выстрела в затылок". Выстрела из немецкого пистолета немецкой пулей.

В связи с последним замечанием ещё раз рассмотрим основные факты и аргументы, которые противоречат агрессивно насаждаемой заинтересованными силами единственно-правильной версии (любые попытки поставить которую под сомнение подвергаются со стороны Польши злобному и истеричному шельмованию) о расстреле поляков органами НКВД СССР и которые невозможно игнорировать, если разбирать дело мало-мальски объективно, а не с заранее известным политически-нужным результатом.

Однако до этого обратим внимание на следующее.

Главное, на чём строится "польская версия" обвинения - так называемая "тройка документов", неожиданно обнаруженная осенью 1992 года (проведённая ранее по этому вопросу по поручению М.Горбачёва генеральным прокурором СССР Н.С.Трубиным проверка никаких результатов не дала), главным из которых, в свою очередь, является "Записка Берии" в Политбюро ЦК ВКП(б) от марта 1940 года, в которой, якобы, предлагается расстрелять пленных офицеров.

Слово "якобы" употреблено не случайно, поскольку как содержание самой "записки" - как и двух других "доказательных" документов: выписки из решения Политбюро ЦК от 5 марта 1940 года и Записки председателя КГБ СССР А.Н.Шелепина на имя Н.С.Хрущева 1959 г.), - изобилующих огромным количеством смысловых и орфографических ошибок, а также ошибок в оформлении, недопустимых для документов подобного уровня, так и обстоятельства их "неожиданного" появления, вызывают законные сомнения в их подлинности, не считая отсутствия у советского руководства политической мотивации подобного решения (напомним, речь идет о массовом расстреле иностранных военнопленных).

Итак, главные документально подтверждённые факты и свидетельства, включая очевидные для любого следователя и просто добросовестного исследователя "вещественные доказательства", прямо указывающие на причастность к расстрелу польских офицеров именно немецких оккупационных властей осенью 1941 года, после занятия вермахтом Смоленска и Смоленской области, а не НКВД весной 1940 года, сводятся к следующим:

1. Найденные на месте расстрела гильзы немецкого производства калибра 6.35 и 7.65 мм (фирм ГЕКО / GECO и RWS), свидетельствующие о том, что поляки убиты из немецких пистолетов, поскольку оружие таких калибров на вооружении нашей армии и войск НКВД не стояло. Попытки польской стороны "доказать" закупку в Германии специально для расстрела поляков таких пистолетов являются несостоятельными, поскольку никаких документальных подтверждений этого не существует (и не может существовать, поскольку расстрелы органами НКВД, естественно, всегда проводились из штатного оружия, каковым были Наганы и - только у офицеров - ТТ, оба калибра 7.62 мм).

2. Руки у части расстрелянных офицеров были связаны бумажным шпагатом, который в СССР не производился, что ясно свидетельствует об их иностранном происхождении.

3. Отсутствие в архивах каких-либо документов о приведении приговора в исполнение (именно судебного приговора, а не "решения Политбюро ЦК", которое принимало только политические решения), при том что сохранилось подробное, документированное описание процесса этапирования (доставки) военнопленных поляков в распоряжение УНКВД по Смоленской области (документы были переданы польской стороне в начале 1990-х гг.) является реальным подтверждением того, что скрывать здесь что-либо (кроме факта отправки военнопленных в лагеря под Смоленском на работу) Советскому правительству было нечего, так как, если бы хотели уничтожить все следы, как, якобы, уничтожили "документы об исполнении", уничтожили бы и документацию об этапировании.

4. Найденные на части трупов расстрелянных в Катыни поляков документы (и немцами в ходе эксгумации в феврале-мае 1943 года, и нашей "Комиссией Бурденко" в 1944 году - в частности, паспорта, удостоверения офицеров и другие удостоверяющие личность документы (квитанции, открытки и т. д.) для любого следователя определённо свидетельствуют о нашей непричастности к расстрелу. Во-первых, потому, что НКВД никогда не оставил бы такие документальные улики (равно, как и газеты "именно весны" 1940 г., во множестве "найденные" немцами в могилах), поскольку на этот счёт существовала специальная инструкция; во-вторых, потому, что если бы документы по каким-либо причинам и оставили, то они были бы у всех расстрелянных, а не у "избранного" контингента(напомним, из 4 123 эксгумированных немцами тел документы были только у 2 730).

Здесь же следует особо подчеркнуть тот факт, что из общего числа эксгумированных офицеров было только 2 151 человек, остальные - священники, рядовые или в форме без опознавательных знаков, а также 221 гражданское лицо, о которых в Польше никогда не вспоминают.

Немцы же в 1941 году оставить у расстрелянных документы вполне могли, им тогда бояться чего-либо было незачем: они считали, что пришли навсегда, и ранее (весной - летом 1940 г.) открыто и совершенно не скрываясь, уничтожили около 7000представителей "польской элиты" (в частности, в Пальмирском лесу под Варшавой - так называемый "Пальмирский расстрел" 1940 г.).

5. Подтверждённые многочисленными свидетельскими показаниями (и нашими, и польскими) свидетельства о присутствии пленных польских офицеров под Смоленском во второй половине 1940 - 1941 году.

6. Наконец, отсутствие реальной "технической" возможности "незаметно" расстрелять там нескольких тысяч человек в 1940 году: урочище "Козьи горы", расположенноенедалеко от железнодорожной станции Гнездово, до начала войны было открытым и посещаемым местом (17 км от Смоленска), любимым местом отдыха горожан, районом, где располагались пионерские лагеря, где проходило "много дорожек в лесу" и находилась дача НКВД (сожжённая немцами при отступлении в 1943 г.), расположенная всего в 700 метрах от оживлённого Витебского шоссе, с регулярным - включая автобусное - движением (сами захоронениянаходятся всего в 200 метрах от шоссе). Что принципиально важно: место никогда не закрывалось для посещения до 1941 года, когда немцы обнесли его колючей проволокой и поставили вооружённую охрану.

7. Следует также особо отметить, что в СССР никогда не производилось массового расстрела иностранных военнопленных (исключая индивидуально осуждённых по закону за преступления тех же поляков в 1939-41 годах, о чём будет сказано ниже). Темболее, офицеров.

Здесь же всех пытаются убедить в том, что несколько тысяч иностранных граждан были расстреляны по решению Политбюро ЦК ВКП(б), то есть руководства политической партии (пусть и правящей), которая, повторим, могла принимать - и принимала - только политические решения, получавшие обязательное формально-юридическое оформление, которого нет.

Все эти аргументы и факты, однако, или сознательно игнорируются и извращаются, или же просто откровенно замалчиваются заинтересованными антироссийскими польскими и западными силами и их сторонниками в РФ (в первую очередь, теми, кто активно содействовал распространению у нас "Катынского мифа" в конце 1980-х - первой половине 1990-х гг.).

В связи с этим ещё раз обратим внимание на смысл главного "доказательного" документа, на котором основывается версия о расстреле поляков "подручными Берии" - "Записки Берии в ПБ ЦК № 794/б от марта 1940 г.".

А смысл состоит в том, что два десятка тысяч поляков предлагается расстрелять "в особом" порядке по решению "тройки" НКВД персонального состава. Как уже неоднократно отмечалось в многочисленных исследованиях и публикациях, такой порядок осуждения на смертную казнь - полный правовой абсурд.

Во-первых, потому, что "тройки", имевшие право осуждать на расстрел - и имевшие должностной, а не персональный состав, - были упразднены ещё в ноябре 1938 года, и в 1940 году таких "расстрельных" троек просто не было.

Во-вторых, потому, что "Особое совещание" при НКВД (ОСО), которое и подразумевается под "особым порядком", могло осуждать максимум на 8 лет исправительно-трудовых лагерей (ИТЛ) - на что, собственно, и были осуждены военнопленные поляки, участвовавшие в 1940-41 годах в строительстве шоссе Москва-Минск - поскольку, повторим, права осуждать на расстрел у Особого совещания не было.

Об этом прямо говорится в Положении об ОСО при НКВД, которое упрямо игнорируется и Польшей, и официальной Москвой, и которое по этой причине следует процитировать. Итак:

ПОЛОЖЕНИЕ

ОБ ОСОБОМ СОВЕЩАНИИ

ПРИ НАРОДНОМ КОМИССАРИАТЕ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ СССР

Приложение к пункту 3 Протокола № 48

1. Предоставить Наркомвнуделу право в отношении лиц, признаваемых общественно-опасными, ссылать на срок до 5 лет под гласный надзор в местности, список которых устанавливается НКВД, высылать на срок до 5 лет под гласный надзор с запрещением проживания в столицах, крупных городах и промышленных центрах СССР, заключать в исправительно-трудовые лагеря и в изоляционные помещения при лагерях на срок до 5 лет, а также высылать за пределы СССР иностранных подданных, являющихся общественно-опасными.

2. Предоставить Наркомвнуделу право в отношении лиц, подозреваемых в шпионаже, вредительстве, диверсиях и террористической деятельности, заключать в тюрьму на срок от 5 до 8 лет.

3. Для осуществления указанного в пп. 1 и 2 при Народном Комиссаре Внутренних Дел под его председательством действует Особое Совещание в составе:

а) Заместителей Народного Комиссара Внутренних Дел;

б) Уполномоченного НКВД по РСФСР;

в) Начальника Главного Управления Рабоче-Крестьянской Милиции;

г) Народного Комиссара Союзной Республики, на территории которой возникло дело.

4. В заседаниях Особого Совещания обязательно участвует Прокурор Союза ССР или его заместитель, который, в случае несогласия как с самим решением Особого Совещания, так и с направлением дела на рассмотрение Особого Совещания, имеет право протеста в Президиум ЦИК Союза ССР.

В этих случаях решение Особого Совещания приостанавливается впредь до постановления по данному вопросу Президиума ЦИК СССР.

5. Постановление Особого Совещания о ссылке и заключении в исправительно-трудовой лагерь и тюрьму каждого отдельного лица должно сопровождаться указанием причины применения этих мер, района ссылки и срока. (Утверждено постановлением ЦИК и СНК СССР "Об Особом Совещании при НКВД СССР" от 05.11.1934; изменения внесены в 1937 г. Впервые опубликовано в "Военно-историческом журнале", 1993, № 8. С. 72; РГАСПИ (до 1999 г. - РЦХИДНИ). Ф. 17. Оп. 3. Д. 986. Л. 4, 24. Подлинник. Машинопись).